О сделках РЕПО с ЦК в свете пятничного решения Банка России. Ключевая ставка этим решением сегодня снижается до 17% (с 28 февраля по 10 апреля значение ее значение составляло 20%). К снижению ставки добавилась словесная интервенция депутата госдумы Анатоля Аксакова, что ЦБ имеет возможности снизить ставку до 10% в течение полугода. Пятничный опрос наших читателей о перспективах ставки дал похожие предположения.

Консенсус требует действия. И уже в конце недели банки стали заявлять о снижении ставок по кредитам. Пока конкретики немного, но, например, ДомРФ сообщил о снижении ипотечных ставок до, максимум, 16,7%, Сбербанк – до 16,9%. Как видим, кредитные ставки, пусть и ипотечные, оказались ниже ключевой. Логично ожидать, что депозитные станут заметно ниже.

Воодушевленно вел себя и рынок облигаций. Если в сегменте ВДО особого энтузиазма не отмечалось, то индекс корпоративных облигаций МосБиржи вырос на 1,1%, индекс ОФЗ – на 3,3%. Основная часть кривой доходности ОФЗ опустилась в район 11%. По словам министра финансов Антона Силуанова,

Сегодня Банк России объявит ключевую ставку. Сюрпризов ни ожидается, 4,25% сохранится. По крайней мере, консенсус аналитиков именно таков, а ЦБ, если не происходит форс-мажора, с консенсусом солидарен.

В отсутствие интриги отмечу лишь, что регулятор проявляет редкое для себя спокойствие. Ключевая ставка не менялась с июля, т.е. уже ровно 200 дней. И при сохранении не изменится еще 60. Больший период стабильности был только с августа 2015 по июнь 2016, когда ставка удерживалась на одном уровне 316 дней. Правда, уровень тогда был 11%.

За декабрь 2020 года физические лица разместили на банковских вкладах средства на сумму 1,6 трлн рублей, показав самый большой ежемесячный прирост за последние два года (4,9% м/м). Рост депозитов в конце года — статистически подтвержденный факт, но существовали сомнения в том, что у граждан будет достаточно свободных средств для активного вложения в депозиты.

Годовой прирост средств на вкладах за 2020 год все же снизился по сравнению с 2019 годом (4,2% против 9,7%), но для кризисного года сохранение прироста — хороший показатель.

Сравнивая эти данные с фондовым рынком, ценные бумаги по-прежнему далеки от того, чтобы быть основным средством размещения инвестиционных денег. По данным Московской биржи, за весь 2020 вложения физлиц в акции составили 301 млрд рублей, в облигации — 617 млрд. Фактически, количество открытых вкладов за декабрь почти на 700 млрд рублей больше, чем весь годовой объем инвестиций физлиц на фондовом рынке.

 
Деньги уходят с банковских депозитов. Так, Сбербанк в ноябре потерял более 100 млрд.р (https://www.rbc.ru/finances/07/12/2020/5fcdf9c59a7947e0d019b930?fromtg=1)., рекорд с 2014 года, ряд других банков также говорят о сокращении депозитной базы. Причиной традиционно называются низкие процентные ставки. Но, думаю, на сей раз основной мотив другой. Держатели депозитов уходят не «от», а «к». Не столько от низких ставок (от них, конечно, тоже), сколько к новым возможностям. Дешевая ипотека запустила процесс предсказуемого, как видится многим, удорожания жилья. Рост числа брокерских счетов, ставший прямым следствием продвижения ИИС в широких кругах розничных инвесторов, перешел из количественного в качественный, счета начали активно фондироваться.

Тенденция перетока денег со вкладов в альтернативные инструменты сбережения и инвестирования – тенденция, обращенная в будущее, это надолго. Банки должны осознавать проблему острее сторонних наблюдателей. Универсализация и расширение продуктовых линеек за счет производных инструментов и доступа клиентов на фондовый рынок – повсеместная ответная реакция. Уже именно банки лидируют числу брокерских счетов: Сбербанк, ВТБ и Тинькофф.

Вчера первый зампред ЦБ Сергей Швецов дал пресс-конференцию, на которой рассказала о том, чего стоит ждать от нового законодательства в сфере инвестиций для физических лиц. В этом материале подытоживаем главные моменты, на которые он обратил внимание.

Деление о квалифицированных и неквалифицированных инвесторов

Оно сохраняется. Меняется, лишь то, что для доступа неквалифицированных инвесторов к торговле по ряду рисковых инструментов необходимо будет пройти тестирование (расскажем о нем подробнее ниже).

На пресс-конференции зашла речь о возможных изменениях в статусе квалифицированного инвестора. В частности, незначительно может измениться материальный ценз в большую сторону, без комментариев по поводу возможного порога повышения. Критерий опыта также в ближайшее время может быть изменен.

Реакция рынка корпоративных облигаций нулевая (включая высокодоходный сегмент). А ОФЗ и вовсе снизились в цене, а не в доходности (длинные бумаги остались в доходностях 5,7-6%, спред со ставкой становится ели не тревожным, то заметным). Сколько не говори «халва», во рту слаще не станет. Если рынку не хватает денег, то смена ориентира стоимости этих денег самой стоимости не создает.

На другой чаше весов, в частности, ослабевший рубль и, вообще, риск для рубля, коль уж ключевая ставка вплотную приблизилась к инфляции (3,2% в июне). Банки тоже вряд ли благодарны. Снижение ключевой ставки толкает ставки депозитов вниз, но вкладчики голосуют против этого ногами.

Решение Банка России по ставке, которое ожидается 19 июня и которое должно отправить ставку к 5 или 4,5% — это все еще направляющее, а отчасти и констатирующее решение. Мы можем ругать экономические и монетарные власти за недостаточность или несвоевременность мер поддержки в ходе управляемого кризиса. Порицание не отменит факта: денег в финансовой системе России достаточно, и их стало больше за 2 месяца.

Индикатор MosPrime Overnight с начала апреля снизился с 6,2-6,3% до 5,6-5,5%. Помимо снижения процентной ставки сокращался и спред между длинной и короткой ставкой. Сейчас спред между ставкой овернайт и шестимесячной вовсе нулевой. В апреле и начале мая случались относительно резкие расширения спредов, но их можно объяснить событиями на рынке нефти и небольшими объемами сделок в период майских праздников. Если в марте-апреле у банков были тяжелые опасения по поводу достатка ликвидности, сейчас это легкие тревоги.

Банк России объявил о приостановке покупки золота (http://www.cbr.ru/press/pr/?file=30032020_180000if2020-03-30T17_43_49.htm) в международные резервы с 1 апреля. Дальнейшая покупка возможна «в зависимости от развития ситуации на финансовом рынке». Российский мегарегулятор скупал драгметалл в течение нескольких лет. По состоянию на 1 марта, по материалам ЦБ (https://cbr.ru/hd_base/mrrf/mrrf_m/), золото составляло в резервах почти 21% их стоимости. Год назад – 19%. Прирост в долларовой оценке – на 28 млрд.долл. (с 91,6 до 119,8 млрд.долл.). Т.е. сумма золотой позиции выросла на 30,7%, тогда как цена золота с марта 2019 по март 2020 повысилась на 23%. ЦБ, таким образом, за год докупил золота примерно на 8 млрд.долл. Покупки последних месяцев нельзя назвать агрессивными, но они отразились на росте золотых котировок.

Имеем интересную ситуацию. Крупнейшие банки рапортуют об ажиотажном спросе физлиц на слитки золота. А один из крупнейших центробанков заявляет о прекращении его систематического приобретения. В первом случае ажиотаж можно оценивать как финальную фазу спроса. Во втором для нового спроса уже исчерпаны возможности. Так что перспективы драгметалла, вероятно, не столь оптимистичны.

Страх перед коронавирусом сковал и действия Банка России. Сохранение ключевой ставки на уровне 6% при почти 80 рублях за доллар и доходностях ОФЗ на уровне 8% годовых – это не монетарное действие. Это отказ от работы с действительностью. В стране уже была ставка рефинансирования, которая к 2014 году окончательно стала реликтом, ибо не отражала реалий денежного рынка. Спустя 6 лет ЦБ подвергает угрозе ключевую ставку. Предоставление ликвидности, продажа валюты – действия, бесспорно, стимулирующие. Отказ от изменения ставки – это отказ от использования самого мощного монетарного рычага. Ключевая ставка, отличная от доходностей ОФЗ на 2% — это ставка искусственная. Соответственно, межбанковский денежный рынок начинает жить в искусственных условиях. Но это все-таки рынок. И долго жить вне рыночных правил он не сможет. И тут два сценария – или потеря контроля регулятора над денежным рынком, или успокоение банков путем выделения новых денег. Зачем было разыгрывать именно эти сценарии – вопрос. Впрочем, страх – это непродуктивная эмоция.